- Попробуйте догнать теперь меня! – Фатин выхватила из рук Гюльбийяр белый шелковый платок и быстро понеслась по дорожке сада, не давая себя поймать остальным девушкам, ринувшись за обладательницей платка пестрой стайкой.
Наконец-то на смену серому и низкому небу, несущему нескончаемые дожди, пришла голубая высь с легкими белыми облачками, быстро бегущими по небосклону. Весна пока робко, она настойчиво заявляла о своих правах, давая все чаще и чаще радоваться ясным дням. В дворцовом саду начинали просыпаться деревья, набухать почки, ветки на деревьях инжира принимали особый окрас, и красовались без единого листочка с беловато серыми стеблям и огромными почками. Зато золотисто-желтыми соцветиями цвел кизил, это «шайтаново дерево». Согласно легенде, Аллах раздавал всем существам по растению для выращивания. Тогда к нему пришел Шайтан и попросил кизил, решив, что поскольку тот рано цветёт, значит и урожай дает раньше всех. Но кизил как раз долго стоит с зелёными ягодами и созревает очень поздно, что сильно рассердило Шайтана. Он плюнул в куст так, что ягоды почернели, и отдал кизил людям.
Все обитательницы гарема с радостью воспользовались возможностью прогуляться на свежем воздухе в четвертом дворе дворца, откуда открывался чудесный вид на Золотой Рог. Но, далеко не все предпочитали чинно прогуливаться вдоль дорожек. Десятка два юных созданий затеяли популярную игру в «догонялки», одна из девушек убегала, держа в руке платок, а остальные пытались ее догнать и выхватить из рук заветный платок. Та, которой удавалось выхватить платок, становилась ведущей, а в качестве награды могла получить кусочек пахлавы, которая подавалась на стол самому султану.
Расшалившись и в пылу азарта, Фатин и не заметила, как выбежала к беседке в конце аллеи. Беседка была не пуста, но девушка развернулась и побежала обратно, чтобы не помешать тем, кто решил отдохнуть в беседке.
Этим воспользовались другие девушки. Две из них, взявшись за руки, преградили ей путь, и когда Фатин невольно остановилась, у нее попытались вырвать платок из рук.
- Так нечестно! Вы должны были догнать меня, - сердито возражала она, высоко подняв руку вверх и не давая забрать у нее платок.
- Ты сама повернула, - возражала блондинка в малиновом кафтане.
- Ты меня не догнала, - парировала Фатин.
- Отдай, - требовала Зухра, пытаясь схватить Фатин за руку и забрать платок.
Фатин, вырвавшись, отбежала назад и бросила платок к себе под ноги.
- Кто захочет его взять, тот пусть сначала поклонится мне, - заявила Фатин, задорно и хитро посмотрев на своих товарок. Смахнув со своего светло-лазурного кафтана принесенный ветром сухой листок, она ждала кто решится на таких условиях взять платок. Раз они изменили правила игры, то изменит и она.

Отредактировано Фатин Хатун (2017-01-12 15:34:28)

В пылу азарта, Фатин не сразу даже поняла, кто к ней обращается. Девушка не заметила, как остальные участницы игры расступаются перед Афифе султан и сопровождающей ее служанкой. А когда увидела, то было поздно. Еще недавно она чувствовала себя хозяйкой положения, а сейчас перед ней стоит сама хасеки султана и ждет от нее ответа.
- Тогда я с почтением попрошу принять этот платок, госпожа, - магрибка быстро опустилась на одно колено, подняла шелковый платок, и, смахнув одной рукой с него пыль, другой рукой почтительно протянула его Афифе султан. Пусть она сама и не так давно была в гареме, но сразу узнала эту красивую и величественную женщину.
Кроме того, Фатин, прежде чем опустить голову, успела заметить спешащую к ним испуганную калфу, которая была их наставницей и присматривала за ними на прогулке. Она уже не видела, но чувствовала, как притихли остальные девушки, не знавшие накажут ли их за то, что они потревожили покой султанши или их простят.
- Ее точно оставят без сладкого и поделом, - тихо, почти одними губами прошептала Зухра стоящей рядом Гюльбийяр, а та лишь покачала головой, прикусив нижнюю губу.
- Ты ей завидуешь, - миролюбивая Гюльбийяр отошла от Зухры, чтобы не искушать себя вступить с той в разговор прямо в присутствии султанши.
- Простите, госпожа, если эти хатун потревожили ваш покой, - наставница калфа, не успевшая еще понять что тут произошло, заранее приносит извинения султанше и ищет глазами виновную и удивляется, когда видит склонившуюся Фатин, потому как остальные ее подопечные, словно испуганные птички, сбились в стайку, едва смея перешептываться. Странно, но до сих пор эта хатун не проявляла дерзости, была прилежна в учении, скромна, по ее вине не затевались склоки или ссоры.
- Не гневайтесь, этого больше не повторится. Я недосмотрела за вверенными мне хатун, - Хазан калфа низко поклонилась султанше. Она дорожила своим положением в гареме, ей было уже за сорок лет, и она относилась к своим подопечным, как к дочерям, зная, что своих детей у нее не будет.
Сама же виновница волнений достопочтенной Хазан калфы вовсе не чувствовала своей вины. И пусть ее сердечко билось сейчас часто-часто, так это он недавнего бега. Румянец на ее щеках тоже был вовсе не от смущения. Фатин знала, что не сделала ничего недозволенного и с чистой совестью ждала что ответит ей султанша.

- Благодарю вас, госпожа, - Хазан калфа склонилась в очередном поклоне, довольная тем, что Афифе Султан не только не изволит гневаться, но и выражает одобрение в адрес ее подопечных.
- Вы правы, эти хатун здоровы и радуются теплому весеннему дню. Свежий воздух им на пользу.
Сама же виновница внимания хасеки султана, почувствовав, что гроза миновала, осмелилась украдкой рассматривать стоящую перед ней величественную женщину, подмечая богатство ее одежд. Услышав, что султанша обратилась к ней, Фатин без промедления поднялась с колена и почтительно, но вместе с тем с достоинством, без раболепства подошла к Афифе султан.
- Мое имя – Фатин хатун, госпожа, и если вы похвалили меня, то похвалили и моих учителей, наставлениям которых я следую, стараясь быть достойной того места, где волею Аллаха мне суждено было оказаться.
Дочь магрибского визиря привыкла жить в на женской половине, в гареме, в этом царстве женщин. Она сама была частью этого мира и понимала, что если она начнет хвалить сама себя, то это не сделает ей чести, а если она похвалит своих наставников, то и те отзовутся о ней одобрительно, и вот их слова будут иметь больший вес для окружающих, чем слова юной хатун. Ей была понятна вся иерархия дворца турецкого султана и Фатин понимала, что ей выпала удача не только обратить на себя внимание, но и заслужить похвалу из уст женщины, занимающей почти недосягаемое положение во дворце.
Она даже не видела, а чувствовала, что на нее обращено внимание ее подруг, с которыми она делила комнату, принимала пищу и ходила на занятия. Все они были почти ровесницами, кто-то из них тяжело принял свою судьбу, а Фатин просто жила и каждый день старалась сделать приятным для себя.

Отредактировано Фатин Хатун (2017-01-19 22:28:59)

- Я дочь Назир-ибн-Наиб- паши, визиря Султана Магриба Мулей-Шерифа, - с учтивым поклоном ответила Фатин. Ей было приятно назвать имя своего отца Афифе Султан. Произнося его вслух, она представляла знакомые черты лица и знала, что ее отцу не пришлось бы стыдиться своей дочери. В гареме, среди подруг, Фатин не часто говорила о своей семье. К чему? Тут у нее другая жизнь.
- В начале этого года Султан Магриба, да продлит Аллах его дни на земле, в знак признательности и добрых намерений отправил дары Великому Султану Баязету, пусть благословение Аллаха пребудет с ним во все дни. Я была частью этого дара, госпожа. – Произнося имена великих правителей, Фатин была счастлива осознать, что ее имя хоть мимолетно, но может быть упомянуто рядом.
- Султан Мулей-Шериф послал все лучшее, чем богаты его владения. Могу ли я бросить тень на того, от чьего имени я послана в дар или опозорить имя своего отца, чтобы кто-то мог сказать, что он плохо служил своему господину и плохо воспитал дочь?
Как и любой девушке ее возраста, для Фатин было грустно покидать не только свой дом, но и страну, зная, что она уже никогда не увидит: ни матери, ни отца, ни братьев. Иногда она грустила, иногда плакала, когда была уверена, что ее никто не видит и не заметит потом следов слез. Лишь сознание того, что она выполняет свой долг, давало ей силы спокойно и с достоинством принять свою судьбу.
- Раболепие и страх не делают чести мудрому господину, в отличие от почтения и смирения, которые сродни принятию воли Аллаха. – Девушка, заметив немного испуганный взгляд калфы, не ожидавшей от своей подопечной такого разговора, опустила глаза долу и замолчала до тех пор, пока хасеки султана Баязета не обратилась к ней вновь.
- Ваша похвала, госпожа, делает честь моему учителю. Еще в Магрибе я начала изучать новый для меня язык, учитель сопровождал меня и во время плавания, а потом вернулся обратно с кораблем. – Ей действительно легко давался новый язык, было интересно учить новые слова, называть иначе, чем дома знакомые предметы. Это была для Фатин скорее игра и развлечение, чем обязанность.
- Мне нравится здесь, поэтому я чувствую себя вольготно. Для страха у меня нет причин, нам нечего здесь опасаться. Гарем охраняют от посторонних. Никто не может оскорбить нас ни взглядом, ни словом. Тут привычный для меня уклад жизни. Только в нашем доме не было таких больших садов, как этот, таких бань,  у меня не было столько подруг, - уже почти по-детски добавила Фатин и посмотрела на других девушек. Она видела, как многие попавшие в гарем считают его чуть ли не тюрьмой. Кто-то из европеек впервые видит бани. А для нее тут был почти привычный уклад жизни, отличающийся только тем, что комнату она делила с другими хатун, а дни были насыщены занятиями.
Гюльбияр улыбнулась в ответ на взгляд Фатин, а Зухра демонстративно отвернулась, что-то прошептав одними губами.
Хазан калфа все заинтересованнее слушала, думая как из этого благосклонного разговора султанши с Фатин Хатун извлечь для себя выгоду. Начало марта было еще прохладным, от Хазан не ускользнул заботливый жест Мелике, поправившей теплую накидку на султанше. Подойдя к одному из евнухов, она отдала распоряжение, а вскоре тот вернулся в сопровождении слуги, несшего поднос с теплым напитком для Афифе Султан.