Lena Headey
Танильдиз Хатун, 30 лет, Хазнедар-уста гарема Султана Баязета
(урожденная Изабелла Мария Мерлоне)
История Танильдиз Хатун берет начало в апельсиново-солнечной Италии, средь зеленых тосканских холмов, виноградников и оливковых рощ, в небольшом городке Кастеллина-ин-Кьянти. Её отец, Джузеппе Мерлоне, торговал тканями и по меркам Кьянти считался весьма зажиточным человеком – его лавка располагалась на главной площади городка, а местная верхушка одевалась только у него. По слухам, красавица-жена Джузеппе, Мария, происходила как будто бы из знатного рода – сейчас уж, впрочем, кто разберет – но тонким вкусом и портновским мастерством она обладала, без всякого сомнения. В 1570 году от Рождества Христова у них родилась дочь, при крещении нареченная Изабеллой Марией. От матери девочка унаследовала золотые волосы и яркие зеленые глаза, а от отца – волевой подбородок и резкую линию скул. Это причудливое сочетание родительских черт в юности сделало её лицо привлекательным необычной, экзотической красотой.
Детство маленькой Беллы прошло в атмосфере любви и веселья. Она росла изящной, умной, обходительной и могла бы даже рассчитать на хорошую партию, поднявшись на ступеньку выше той, на которой стояла её семья. Но для Изабо был начертан совершенно иной путь.
Одной осенью в Кастеллина-ин-Кьянти остановился бродячий цирк. Вместе с артистами путешествовала старая цыганка, за монетку готовая всем желающим приоткрыть завесу будущего. Белла выпросила у родителей лиру и забежала в шатер. Чернявая старуха нагадала ей, что под другим солнцем, на Востоке ей суждено умереть и родиться заново; пройти путь от рабыни до «госпожи»; жить в огромном дворце и держать в руках власть. О страшном и непонятном предсказании Белла никому не рассказала и старалась лишний раз не вспоминать.
А потом, зимой, слова цыганки начали сбываться, и несчастья на семью Мерлоне посыпались друг за другом. Сначала сеньора Мерлоне подхватила простуду, несколько дней пролежала в горячке, а на четвертую ночь тихо вознеслась к Господу. Затем сгорела отцовская лавка, и он стремительно разорился. Платить по долгам Джузеппе было нечем, поэтому кредиторы забрали единственное, что у него ещё осталось – дочь. Четырнадцатилетнюю Беллу перевезли на корабле через Адриатику и выставили на продажу на одном из турецких невольничьих рынков, где её присмотрели служители дворца румельского бейлербея. Так девочка оказалась простой рабыней в доме Кёпрюлю Фазила Мансура-паши. Слез к тому моменту у Беллы уже не осталось – выплакала все ещё после смерти матери. Воспоминания о первых месяцах в Эдирне остались в её памяти неотчётливыми и путанными, часы за однообразной работой сливались в дни, а дни – в недели. Девочка, названная Айше, вела себя скромно и тихо, аккуратно выполняла всю работу, которую ей поручали, была почтительна со старшей прислугой и быстро училась языку.
Вскоре внимание на неё обратила красавица-жена Мансура-паши, сестра самого Султана Оттоманской империи, и призвала к себе. Изабо-Айше отличалась от других рабынь толковостью, внешней прелестью, спокойным нравом. Халиме Султан переименовала её в Танильдиз, прежде чем ввести в своё окружение. «Твоё имя переводится как «звезда заката» и подходит к твоим волосам», - покровительственно сказала ей тогда Госпожа. И тут Танильдиз дернулась, точно проснулась, вспомнила о словах старой цыганки, сказанных давным-давно маленькой Изабо: она теперь и вправду живёт на Востоке, в огромном дворце; ей дали другое имя, и как будто нет больше Изабо, но вместо нее теперь Танильдиз; у неё пока нет власти, но отныне она и не простая рабыня. В несколько секунд Танильдиз осознала всё произошедшее с ней и всё, что ещё только должно произойти, и ижзнь для неё наполнилась новым смыслом.
О предсказании она, конечно, никому не поведала, но с того дня крепко уверовала в него, твёрдо решив, что пройдёт начертанный путь до конца и чего бы ей это не стоило, но станет той «госпожой, что будет повелевать». Она приняла ислам, с одобрения Халиме в часы досуга стала читать по-турецки и по-итальянски, по настоянию той же знакомилась со всеми тонкостями придворного этикета и гаремного устройства. Итальянка делала большие успехи в учении и довольно скоро заняла заметное место в свите Халиме Султан.
Через несколько лет жизнь девушки вновь сделала поворот. После назначения Мансура-паши Великим Визирем Танильдиз Хатун перебралась в Стамбул вместе с его двором, продолжая в столице играть видную роль в окружении своей госпожи. Топкапы поразил итальянку роскошью и богатством убранства. А ещё вдруг открывшимися перед ней возможностями. «Только если бы Халиме Султан могла бы стать Валиде…», - думала Танильдиз с тоской, день за днем осваиваясь в гареме османского Султана. Не всем, конечно, независимая, проницательная, принципиальная, островатая на язык и не стремящаяся никому угодить Танильдиз пришлась по нраву. Но статус доверенного лица Халиме Султан заставлял считаться с итальянкой даже самых злых неприятелей.
С переездом в Топкапы молодая женщина решила, что давешнее предсказание гадалки исполнилось. Но она поторопилась с выводами. Умерла старая Валиде, мать Султана Баязета. Управление гаремом взяла на себя старшая из его сестёр, Халиме, в обход его Хасеки. Освободилось место и Хазнедар – помощница старой Валиде покинула дворец. Дальновидная Халиме Султан давно уговорила мужа «подарить» самую верную из своих прислужниц в братов гарем, а теперь же легко возвела её в ранг Хазнедар-усты, тем самым обезопасившись от влияния на дела в гареме кого-либо из Хасеки Султан.
Кто-то вздохнул с облегчением, услышав имя новой Хазнедар, а кто-то уже начал искать способы вывести её из игры.
Танильдиз вспоминает о предсказании, принимая из рук Халиме печать гарема. «Всё или еще нет?» - вопрос так и остаётся невысказанным вслух.
связь с вами
Скайп - lilielmari