Последние дни были для Нисайем непростыми. В первую очередь, это было связанно с ее положением. Возможно, воспоминания о прошлых беременностях просто уже были не столь яркими, но молодой Султанше казалось, что в этот раз с самого начала все было совсем иначе. Едва появились первые признаки ее состояния, как почти ни один день не обходился без того, чтобы любимица Шехзаде Османа не чувствовала себя дурно. Лекарши говорили, что в этом нет ничего особенного и на самом деле, не смотря на недомогания, первые недели беременности проходят вполне благополучно. В тон им говорила и Турхан Султан, уверяя Нисайем, что для беспокойств нет повода, и прося ее как можно меньше волноваться, ведь как раз чрезмерное волнение и может плачевно сказаться на будущем ребенке. Султанша покорно соглашалась со словами матери Османа и старалась как можно меньше тревожить своими переживаниями Хасеки Повелителя. Ведь у Турхан Султан нынче было и так много хлопот с маленьким Шехзаде. Аллах благословил женщину через столько лет родить еще одного сына, и отвлекать ее от радостных забот с малышом беспокойствами о будущих внуках казалось Султанше неправильным и даже жестоким. Хотя Нисайем и, правда, сильно волновалась о будущем. В первую очередь ее тревожил нарожденный малыш. Выкидыш, случившийся около года назад, заставлял больше обычного переживать о ходе этой беременности. Она никак не могла потерять еще одного ребенка! Особенно, когда во дворце нынче находилась еще одна наложница, носившая под сердцем дитя старшего Шехзада. К слову, вторая беременная девушка тоже была поводом для переживаний Султанши. Не столь сильных, как своя собственная беременность, но все же. Нисайем не могла унять противное липкое чувство, поселившееся в ней в тот день, когда стало известно, почему Мерием Хатун вернулась во дворец. Делить любимого человека с кем-либо - Нисайем с самого начала знала, что, рано или поздно, нечто подобное должно было произойти, и все же она была не готова. Но всеми силами старалась скрыть от окружающих, и особенно от Османа, горечь своей ревности, полагая, что в подобных ситуациях нужно сохранять осторожность и бдительность, не давая никому случая заметить ее больные точки. Вот и сегодня вечером, проходя в покои Шехзаде, Султанша сохраняла на своем лице приветливую улыбку. Впрочем, видеть Османа по-прежнему было для нее большим удовольствием, тем более, когда из-за беременности они стали уже не так что проводить время вместе.
- Мой господин, - Нисайем сделала легкий поклон, а затем подняла на Шехзаде светящийся радостью взгляд. Мужские губы оставили приятный теплый след на ее щеке, и Нисайем удобно расположилась на софе. А вот последующие далее слова Османа немного насторожили Султаншу. Скорый переезд в санджак сулил множество хлопот в ближайшем будущем, начиная со сборов в этом дворе и заканчивая обустройством на новом месте. Счастье, что Повелитель позволил немного отложить переезд, до того момента, пока ей не станет чуть легче. А вот то, что Турхан Султан не сможет поехать с ними, тревожило Нисайем. Обычно проходят годы, женщина успевает набраться опыта, а только потом в ее руки попадают первые бразды правления. И Нисайем, услышав слова Османа, почувствовала в себе неуверенность. Она восхищалась тем, как Халиме Султан сумела за столь короткий срок освоиться в новой роли управляющей гаремом, и теперь испугалась, что сможет не справиться. Да, гарем наследника в санджаке, конечно, не может сравниться с гаремом Падишаха в столице. И все же. Тем более, будучи беременной, да еще и наблюдая рядом с собой вторую фаворитку. Являясь обычной наложницей и живя во дворце Султана, Нисайем имела возможность отстраниться от всего и жить лишь ради благополучия будущего ребенка, но в сандждаке, будучи обязанной следить за тем, чтобы все было в порядке, в том числе, и у других девушек, такой уединенный мирок уже создать не получиться. И ведь отказаться от роли, выбранной для нее Шехзаде, было невозможно. Взгляд Султанши стал темнее и тревожнее, но она все же нашла в себе силы говорить ровно, и даже слабо улыбнуться, особенно при словах о младшем брате Османа.
- Жаль, что Турхан Султан не сможет отправиться с нами. Дай Аллах, когда маленький Шехзаде немного подрастет, она сможет нас навещать. А я постараюсь достойно исполнять все обязанности и, надеюсь, не разочарую тебя.

- Уверена, что Турхан Султан до нашего отъезда сможет помочь мне столь нужными сейчас советами, и со временем у меня все получится, - в этот раз в словах Султанши было чуть больше решимости. Осман верил, что у нее все получится, и это было приятно.
Растерянность, вызванную ее новым, будущим положением в его гареме, Шехзаде принял за недомогание, вполне объяснимое беременностью молодой султанши, и Нисайем не стала его разубеждать.
- Спасибо, - подав ему руку, она вслед за Османом поднялась с софы и вышла на террасу. Вечерний воздух был приятен. Нисайем вдохнула полной грудью, наслаждаясь свежестью. Возможно, и в санджаке будет, действительно, легче и свободнее дышаться. Да, там не будет ее верной покровительницы, Турхан Султан, но зато в Топкапы останется и большинство завистниц, вот уже как четыре года мечтающих о том, чтобы Нисайем допустила ошибку и, потеряв расположение старшего Шехзаде, уступила свое место любимицы. Но большинство - это все же не все. Ни полной свободы, ни возможности остаться единственной ждать не приходилось. Хотя бы потому, что, если Аллах будет милостив, не только она подарит вскоре еще одного наследника династии Османов.
- Мы не сможем оставить здесь все плохое, мой господин. Что-то придется взять с собой, - с наслаждением во взгляде Нисайем принимала ласку Османа, хоть ее слова и прозвучали с ноткой грусти в голосе. Что имела в виду Султанша? Возможно, в ее мыслях было не столько прошлое, сколько будущее, которого она по многим причинам страшилась. - Мы увезем с собой воспоминания, в которых таится так много счастливых дней, что мы провели вместе, но в них же есть и боль. Я всем сердцем молю Аллаха, чтобы в этот раз он позволил нам порадоваться рождению нашего второго ребенка.
«Теперь это особенно важно...» - мысленно добавила Нисайем. Она ни капли не сомневалась в искренности чувств Шехзаде, всей душой верила, что никто и никогда не заменит ее, не займет то особое место, которое принадлежит ей в сердце Османа. Но с появлением новой фаворитки червячок сомнения стал подтачивать ее уверенность. Что будет, если она вновь потеряет дитя, а вторая наложница родит сына? Непроизвольно Нисайем прикрыла глаза, пугаясь собственных мыслей.