Любое, даже самое сложное время, когда-нибудь заканчивается. Нынешний вечер не мог стать исключением из правил. В темном мягком сумраке праздник постепенно таял, подобно свечному воску на столе увлекшегося книгочтея. Воцарившаяся в фамильном поместье Киш тишина должна была радовать теперь уже законную его владетельницу, но Фелисия не могла унять непонятно откуда взявшуюся дрожь в коленях. Крестьянское воспитание разительно отличалось от дворянского, и рыжеволосой не требовалось объяснять, что происходит в первую брачную ночь, но алеющие щеки предательски выдавали смущение. При всей своей любви к Бенджамину, а Лиска была уверенна в том, что испытывает чувства к своему благодетелю, крайне сложно было представить себя делящей ложе с фрайгером. Киш никогда не давал повода для сомнений или страхов, хоть и проявить себя было множество шансов, но в канун надвигающейся ночи это абсолютно не успокаивало. Страха не было, но смущение никуда теться не могло. Фелисия просто не могла представить, как утром можно смотреть в глаза супругу после всего произошедшего.
- Фрайфрау, вы совсем замерзли, - старушка- экономка, выполнявшая в этот торжественный вечер роль прислужницы юной невесты, предлагает девушке теплую шаль, которую девушка с благодарностью принимает. – Милорд скоро проводит последних гостей, вам лучше поторопиться, - Вилма права. Добропорядочная жена должна ожидать супруга в его покоях. Как в тумане, рыжеволосая входила в комнату, в которой была всего лишь пору раз за время жизни в поместье. Спальня мало отличалась от кабинета фрайгера. Такое же скопление свитков и дорогих книг, практически идеальный порядок и не вычурная обстановка. Разве что просторное уютное ложе, застеленное меховым покрывалом. Сегодня Вилма потрудилась на славу и заставила прислугу тщательнейшим образом убрать хозяйскую спальню. Рыжеволосая аккуратно водила рукой по затейливой вышивке подушек, когда дверь в апартаменты открылась. За несколько месяцев бывшая крестьянка без труда научилась отличать звук шагов фрайгера от других. Как-то само собой выходит застыть сидящей на ложе с абсолютно прямой спиной. Киш, прекрасно разгадавший смятение новоиспеченной супруги, лишь мягко улыбается, присаживаясь рядом. Объятия аккуратны настолько, что не дают повода для глупых девичьих страхов, ладони нежно заправляют за ухо упавшие на лицо золотые пряди. Голос Бенджамина тих, а речь нетороплива. Мужчина говорит долго и складно о том, что действительно любит супругу, о том, насколько она важна для него и о том, что в их отношениях абсолютно ничего не изменится, нужно лишь, чтобы окружающие верили в их брак. В тот самый миг Лиска была благодарна мужу за все доброе, что тот успел сделать для нее, безоговорочная вера в аристократа крепла с каждой минутой. Это был действительно ее человек, добрый волшебник из старой сказки сказки, абсолютно случайно встретившийся на пути голодной замерзшей бродяжки.
***
Некоторые люди утверждают, что судьба посылает каждому знаки, только не каждый способен рассмотреть или растолковать их. В жизни Фелисии было множество таких вот знамений, но относиться к оным должным образом удалось научиться далеко не сразу. За пару дней до того, как господин обратил свое внимание на венгерку, Фелисия успела потерять самое дорогое напоминание о прошлой своей жизни. Было крайне глупо суметь уберечь от своих пленителей кулон, подаренный Бенджамином  в первую брачную ночь, но потерять его с толчее сераля, где девушек больше, чем в паре деревушек близь столицы. Поиски результатами не увенчались, и рыжеволосая пыталась смириться с потерей, но и этого было мало: внимание Господина оказалось куда большей бедой, которую не поняла бы ни одна из невольниц, мечтавших приобрести власть и богатство, возвысившись над конкурентками. Теперь уже знак был явен: после ночи, проведенной с османским принцем, венгерка лишилась абсолютно всего и запятнала память о покойном супруге нарушенной клятвой. Мало кто понял бы душевные метания новой фаворитки Османа, но названная Мерием и не торопилась делиться ни с кем собственными размышлениями. С головой хватило беседы с Господином. Хорошо еще, что тот оказался достаточно терпелив и вежлив перед глупостями и капризами очередной рабыни своего гарема. Благодарность? Конечно была, но боли не уменьшала.
Шехзаде прислал богатые подарки, и Фелисии выделили комнату, которая за неимением других фавориток, пустовала. До этого момента у Нисаем Султан не было конкуренток, но строптивая венгерка накликала все беды мира на свою рыжеволосую голову, по крайней мере, именно так казалось самой девушке. За прошедшие дни, находясь во власти меланхолического настроения, Мерием старалась без нужды не покидать собственные покои. Завистливых взглядов и шепотков хватило с головой, посему проще не давать повода для новых сплетен и слухов. Наргиз КАлфа такого поведения не одобряла, неустанно твердя, что такие шансы выпадают не каждой, и новоиспеченная любимица должна использовать подвернувшуюся возможность.  На речи темноволосой наставницы Мерием не обижалась. Разве виновата Наргиз в том, что их воспитывали абсолютно иначе. Вспомнить хотя бы Фатин, не видевшую ничего дурного в здешних порядках со всей добротой и искренностью пытавшейся помочь освоиться в абсолютно чуждом мире. Взгляды на жизнь разняться, только почему так плохо сейчас.
Стук отвлекает от рукоделия, и Фелисия поднимает голову, приветствуя незнакомую девушку. Еще одна любопытствующая, - вертится в голове, но своих эмоций венгерка не показывает. – Добро пожаловать, хатун. Не ошиблась ли ты часом комнатой? – в тоне рыжеволосой нет неприязни, лишь безмерная усталость невыносимого груза, лежащего на душе.