Прошло почти два года со смерти Мустафы Паши, и Мелике Султан, его вдова, уже позволила себе снять траур. Время траура было самым ужасным для нее. Мало того, что она хотела уехать из Тифлиса как можно скорее, а ей это позволено не было, так еще каждый, с кем сталкивалась на своем пути султанша, непременно считал, что бедняжку сразило огромное горе, в котором непременно следовало выказать свое участие. Амине и Амире едва ли исполнилось два года, обе девочки стали отрадой для юной Мелике, которая так скоро познала боль и горе, и, что было для нее несомненно главным, тоску по родине. Вся душа Мелике рвалась в Стамбул к брату - повелителю, к своей Валиде, туда, где она не будет одна во всем мире. Здесь, в Тифлисе, Мелике особо остро чувствовала это одиночество. Она пыталась полностью раствориться в дочерях, сначала это помогало, но потом тоска возвращалась с новой силой и казалась еще более удушающей. В те дни Тифлис стал ненавистен Мелике Султан. Она ненавидела эти странные чужие наречия, ненавидела постоянные бои, которые шли за город, ненавидела людей, которые даже не осознавали, кто она такая, видя в ней лишь вдову одного из государственных деятелей, а не сестру повелителя всего мира. Соответственно и относились они к ней соответствующие - как к богатой вдове благородной по происхождению.
Но сегодня Мелике это было на руку. Одна из ее служанок прослышала, что в городе сегодня праздник - свадьба дочери князя Вахтанга, Медеи, и сына купца, который не мало лет прожил в Стамбуле, Левана Орбелиани. В честь этого события, конечно же, были устроены пышные пиршества, и вдова Мустафы Паши, который много лет занимался делами в Тифлисе, вполне могла там присутствовать. В городе о ней, как о султанше, никто не говорит, гости Левана из столицы не узнают ее, к тому же, наверное, никто из простых людей и понятия не имеет, кто стал мужем султанши и что с ней произошло. В этом Мелике чувствовала злую иронию, позволяющую ненавидеть Тифлис еще больше, ей казалось, что ее специально отправили так далеко, чтобы избавиться от нее.
Султанша надела на праздник светлое платье из тех, что были ей пожалованы ее мужем на свадьбу. Оно несколько не походило на наряды, которые Мелике видела в Стамбуле, все же дань здешней моде невозможно было не отметить, но оно очень ладно сидело на фигуре девушке и шло к цвету ее лица. Волосы Мелике распустила. Как только траур закончился, она редко носила их собранными. Из украшений она позволила себе только серебряную диадему, украшенную мелкими сапфирами, и комплект к ней: кольцо, серьги и кулон. Все-таки Мустафа Паша, живя столько лет в Тифлисе, так далеко от столицы, накопил немало богатств, которые никто не мог у него забрать. Теперь же ими распоряжалась его вдова. Но Мелике была довольно умерена, словно чувствуя, что капитал, о котором никто не знает, ей еще пригодиться.
Оставив служанок с дочерьми, Мелике отправилась на свадьбу лишь в сопровождении одного слуги, который должен был довести ее в карете и ждать там. Войдя в зал, Мелике увидела, что веселье было уже в самом разгаре. Как она и предполагала, как вдову государственного деятеля Тифлиса, ее приняли довольно радушно тут же усадив вместе с остальными. Здесь было даже несколько человек, которых Мелике видела еще когда Мустафа был жив. Разговоры некоторых общих знакомых и делах в Тифлисе должны были пойти ей на пользу, ведь она так давно не видела такого числа гостей, которые не печалятся, а веселятся. В какой-то момент Мелике поняла, что так и не видела молодую невесту. Кто-то подсказал ей, что, кажется, она вышла подышать свежим воздухом. Извинившись, Мелике направилась следом.
Во втором зале, который выходил на просторную террасу, было пусто, за исключением молодой девушке с темными волосами. По богатому платью Мелике поняла, что это была именно та, кого она искала. Но вместо радости молодая жена плакала.
Мелике глубоко вздохнула. Как ей близки были подобные чувства! Она сама рыдала во время свадьбы с Мустафой, когда ей удалось остаться. И тогда никто не смог ее утешить.
- Что-то случилось? - Спросила Мелике, подходя. Может быть, она сможет помочь? Может этой девушке, как и ей три года назад, нужна поддержка?

Мелике Султан оглядела девушку. Она была молода, наверное, на несколько лет младше ее, только и всего. Безусловно красива, как и подобает молодой невесте из такого знатного рода. Наверняка, ее отец не пожелал никаких денег на свадьбу. Собственно говоря, у Мелике тоже было пышное торжество, правда по местным мерам. В женской половине ее окружали служанки Мустафы и его сестра, которая уехала из Тифлиса сразу, как пиршество кончилось. Она до сих пор помнила эту неприятную женщину с острым носом и хищными глазами, которые смотрели на Мелике так, словно она собиралась отобрать у нее и кров и пищу. До сих пор девушка не знала, чем заслужила такую нелюбовь золовки, но второй раз она видела ее только на похоронах Мусафы. После этого его сестра покинула Тифлис вновь, и Мелике надеялась, что навсегда. Других близких родственников, кроме самой Мелике и ее дочерей у Мустафы Паши не было, поэтому юная вдова вздохнула спокойно. По крайней мере, она могла распоряжаться его домом так, как считала нужным. Если бы в день ее свадьбы хоть кто-нибудь проявил к ней участие, то, возможно, лед, который поселился в сердце султанши из-за ее мужа наконец-то растаял, и она бы посмотрела на жизнь под другим углом. Увидела бы, как прекрасны сады Тифлиса, почувствовала, как свеж здесь воздух, полюбила бы эти грузинские напевы, которые часто слышались на улицах, когда Мелике выбиралась из дворца Мустафы Паши. Только вместо этого она чувствовала ожесточение и горечь. И ей очень не хотелось, чтобы молодая девушка точно также возненавидела Стамбул, как она Тифлис. Ах, если бы они поменялись местами! Если бы эта несчастная осталась в своем любимом городе, а Мелике вновь вернулась в столицу! Но как Мелике не строила планы, пока о подобном султанша могла только мечтать.
Услышав вопрос девушки, Мелике кивнула, чувствуя, что и у самой подступает комок к горлу.
- Да, я родилась в Стамбуле, - кивнула она, стараясь не выказывать явного негодования от своего пребывания в Тифлисе перед грузинской княжной. Все-таки это была ее родина, и Мелике совсем не хотелось бы настроить девушку против своего любимого города. Теперь Мелике понимала, что дело было вовсе не в городе, а в людях. Для этой девушки Тифлис - место, где она хотела бы прожить всю жизнь, для Мелике - клетка, из которой ей хотелось вырваться при первой возможности.
- Я живу здесь уже три года, - Мелике продолжала внимательно глядеть на девушку, думая о том, что она очень на нее похожа. Не внешне, конечно, не по происхождению. Но их судьбы, на удивление, одинаковые. Обе обречены тосковать по родине вдалеке. - Я не знаю, как с этим справиться, - честно призналась Мелике. Сначала она думала подобрать какие-нибудь слова, утешая девушку, что она должна быть сильной и сможет выдержать разлуку с семьей, что надо безропотно принимать то, что уготовал им Аллах. Но вместо этого Мелике даже неожиданно для себя сказала правду. - Я тоскую каждый день, и каждый день моя тоска становиться еще сильнее. Иногда мне кажется, что скоро я позабуду, как выглядит Стамбул. Тогда я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить свой дом в мельчайших деталях. Я очень скучаю по брату, своей матушке, сестрам.
Я скучаю по тем дням, когда была счастлива!
- Но дело не только в расставании. Если ваш муж будет дорожить вами, то любое место рядом с ним покажется вам раем. Не расстраиваетесь раньше времени. Я видела вашего мужа, он красив, молод и благороден. К тому же, вы сможете, как и я, найти утешение в детях. Вы знаете, у меня две дочери, двойняшки. И я каждый день благодарю Аллаха за то, что ниспослал мне их, за то, что рядом со мной частичка меня, кровь от крови моей.
Мелике улыбнулась. Это была чистая правда, она действительно полностью растворилась в своих очаровательных дочерях, чтобы позабыть все ужасы совместной жизни с Мустафой Пашой.

Слушая девушку, Мелике делала вывод, что все же она не так несчастна, как рыжеволосая султанша. По крайней мере, она не вынуждена ложиться в постель со стариком, который воспринимает тебя только как ту, которая обязана подарить наследника. Мелике передернуло, едва она вспомнила противного Мустафу Пашу, с которым, хвала Аллаху, она была не так часто. После двух месяцев совместной жизни с пашой, Мелике узнала, что она беременная, и после этого Мустафа Паша потерял к ней всякий интерес. Конечно, он ждал мальчика, но на какое-то время он оставил Мелике в покое. Вскоре, когда родились Амина и Амира, Мелике показалось, что ее жизнь превратиться в ад, но Мустафа Паша покинул этот мир. И, как бы не прискорбно это не звучало, султанша не испытывала никакого угрызения совести по этому поводу. Все же, у этой юной грузинской княжны еще есть шанс сделать так, чтобы ее жизнь не была такой же ужасной, как у Мелике. Хотя, одному Аллаху известно, какая судьба уготована каждому человеку на земле.
- Я буду молиться, чтобы Аллах даровал вам такую судьбу, о которой вы мечтаете. Возможно, когда-нибудь с вам мы встретимся в Стамбуле, и вы меня порадуете рассказом о том, как хорошо сложилась ваша судьба, - Мелике улыбнулась, хотя за этой улыбкой скрывалась грусть. Она не могла даже представить, когда ей удастся покинуть Тифлис, когда она увидит Топ Капы, блестящие купола мечетей, свою семью. Неужели вся ее жизнь пройдет в этом городе полным, для нее, только разочарования и боли?
- Стамбул очень красивый, - проговорила Мелике, и на ее молодом лице на этот раз появилась самая искренняя улыбка, на которую она была способна. - Говорят, что это столица мира, а Султан - его повелитель. Вы слышали сказки о востоке? Так вот, Стамбул точно такой, как рассказывается в сказках. Дворцы полны золота и богатств, мужчины - благородны и смелы, а женщины - прекрасны и утонченны. Когда солнце тонет в Босфоре, кажется, что золото и огонь разливается по поверхности воды. А Топ Капы - это жемчужина столицы мира! Какие там сады! Какие песни звучат из гарема!
Мелике говорила о Стамбуле так, как мог бы говорить впечатлительный ребенок. Но на самом деле, так и было. Уезжая из Стамбула в Тифлис, она ощущала, что она маленький ребенок, у которого отнимают его любимую игрушку. Поэтому Мелике Султан и запомнила его таким. Возможно, это было наивно, но по другому она воспринимать его не могла.
Мелике сделала несколько шагов в сторону так, чтобы обойти Медею с другой стороны, а самой оказаться ближе к свежему воздуху. Ей неожиданно стало очень душно, и жарко. Все сердце Мелике звало ее в Стамбул, она чувствовала, что если еще какое-то время проведет в Тифлисе, но наверняка возненавидит его еще сильнее.
Когда Мелике была маленькая, она часто думала о том, какая у нее кровь. Ведь ее мать, Хафса Султан, не была рождена в Стамбуле и стала членом Династии только после того, как подарила ее отцу - султану шехзаде. Но чем старше становилась Мелике, тем более яснее она понимала очевидное: неважно, кто были предками твоей матери, если ты родилась в семье султана, то ты член Династии и больше никто. Не важно, греческая в тебе кровь или черкесская, не важно, были ли твоими предки гордыми горцами и кочевали по пустыням, ты - часть великой Османской. И как часть этой огромной и такой влиятельной семьи Мелике Султан чувствовала потребность вернуться домой.
- Я хочу домой, - проговорила Мелике. Она никогда не говорила этого вслух, но отчего-то ей показалось, что грузинская княжна ее непременно поймет. - Хочу забыть об этом тяжелом годе, который был у меня.
Говоря это, Мелике смотрела на темное небо, где из-за облаков появилась луна.
Почти такая же, но с другого края, - подумалось султанше.
- Мы должны делать то, что захотим, - вдруг проговорила Мелике. - Если вы захотите вернуться в Тифлис, вы сделаете это. Я верю.

Мелике покачала головой. Если бы все было бы так просто! Если бы она могла сейчас сесть на корабль и отправиться обратно в Стамбул, то именно так она бы и сделала! Был бы только шанс вновь вернуться на родину, она бы сделала это не задумываясь. Вопрос был не в том, что она не могла покинуть Тифлис, когда пожелала бы. Как султанше, как члену Династии, вряд ли кто бы осмелился на подобное. Все дело было в том, что произойдет, едва Мелике вновь встанет на землю Стамбула. Так как срок траура по Мустафе Паше прошел ее матушка, Хафса Султан, тут же начнет подыскивать своей младшей дочери нового мужа. Кем он будет на этот раз? Где будет жить? Куда придется уехать Мелике вновь, расставшись с любимой и так дорогой сердцу столицей? На сей раз муж может оказаться более живучим, чем Мустафа Паша и еще более противным. Поэтому, пока рыжеволосая султанша носила траур по покойному мужу, она смогла уже выработать план действия. Несколько раз Валиде писала ей в Тифлис. Она говорила о том, что Мелике следует выбрать себе мужа из каких-нибудь высокопоставленных лиц Тифлиса, что означало для Мелике навсегда остаться в этом городе, или вернуться в столицу, где ей подберут нового мужа. Так Мелике Султан стала заложницей собственных желаний, она могла и не могла вернуться домой, как бы сильно этого не хотела. Тогда султанша решила действовать через своего брата. Он был единственным, кто мог бы убедить Валиде не выдавать ее замуж вновь. Пока что дело двигалось не так быстро, как хотелось бы султанше, и она убеждала свою Валиде, что выберет сама, коль ей это было позволено, мужа из Тифлиса.
Но юной невесте, которая и сама переживала трагедию из-за свадьбы, Мелике рассказать не могла всего. Ее жизнь была и так не простая, она пыталась скрыть от своей Валиде истинного положения дел, и одновременно с этим вела тайную переписку с братом. Рисковала ли Мелике? Рисковала, но по другому она не могла. Как и не могла рассказать Медеи. Девушка была ей не знакома и рассказывать ей о своем плане, который она скрывала от всех, было ей не с руки.
- Пока я не могу уехать отсюда, - проговорила Мелике, глядя в темное небо. Сегодня оно было спокойным и безмятежным, словно предвещало безмятежную и спокойную жизнь. - Возможно, это тоже моя судьба. Возможно, сейчас я должна быть здесь и сейчас. Все в руках Аллаха.
А потом, возможно, мне удастся вернуться. Но уже не чьей-то женой, а той, кому никто не указ. Теперь только мне решать каким будет мой путь.
Мелике Султан улыбнулась собственным мыслям, желая, чтобы и у грузинской княжны была возможность жить так, как ей хотелось. Отчего-то она чувствовала какую-то необъяснимую нежность по отношению к этой девушке. Словно она была ее младшей сестрой, которой непременно нуждалась в чьем-то покровительстве. Хотя сейчас и самой бы Мелике хотелось, чтобы кто-нибудь принял ее сторону.
Она передернула плечами, чувствуя, что холодает. Они стояли на веранде, не заботясь о том, чтобы взять хоть какую-то накидку. Хоть вечер был тихим и теплым, они простояли уже достаточно долго времени на свежем воздухе. Но, тем не менее, Мелике Султан не спешила уходить обратно в шумную комнату. По крайней мере, пока. Ей хотелось бы узнать еще кое что.
- Наверное, это прозвучит странно, в день Вашей свадьбы, но не думали вы, что можете избежать этой свадьбы, сбежав?